Из дневника убитого немецкого летчика, унтер- офицера Кимерта Оскара.
13 июля 1941 года в 3.30 со старта Метан на машинах В 4- АС вылетели с задачей нападения на аэродром в местечке Грухе. В 4- БО- 5, В 4- АС подлетают к аэродрому, но в этом месте нас окружают истребители, передо мною 2 истребителя, но мы их держим от себя подальше, в это время третий истребитель залетел на нас справа, а потом слева осыпая нас сильным пулеметным огнем. Наш самолет получает пробоины в механизм управления и правое окно, вследствие чего я получил сильный удар в голову и падаю назад. От удара я ничего не вижу, но чувствую, что вся голова облита кровью и теплые ручьи ее стекают по лицу. Поврежденные моторы моего самолета отказывают в работе и мы садимся на одну из лесных полян.
В момент приземления машина опрокинулась и от удара в землю, загорелась, я из машины вылезаю последним, а русские все еще продолжают нас обстреливать. Как только нам удалось выбраться из машины, мы бежим в лес и прячемся за деревьями, где в укрытом месте пилот самолета сделал мне перевязку. Находясь на незнакомой местности и не имея карты, мы не можем ориентироваться о месте своего нахождения, поэтому решили двигаться на запад и спустя около часа нашего движения, находим канал с водой, где я выбиваясь из сил намочил в воде шарф и охладил себе голову.
Раненый наблюдатель тоже выбился из сил, но мы продолжали движение лесом и в 10 часов утра решили зайти в один из населенных пунктов за получением воды. Следуя в поисках населенного пункта, мы заметили у каменоломни несколько домов, но прежде чем подойти к ним, мы решили понаблюдать за ними, но это продолжалось не долго, так как мучительная жажда пить заставила нас выйти из леса и пойти к домам, хотя особенного ничего возле них мы не наблюдали. Я совсем измученный и усталый заметил на одном из домов флаг Красного Креста, в результате чего появилась мысль, что мы спасены, но когда пришли к нему, то оказалось, что Красный Крест был не наш, а русский. Из числа находившегося там обслуживающего персонала некоторые немного говорили по- немецки и нашу просьбу удовлетворили, дав нам попить воды. Находясь у Красного Креста мы заметили, как к нему приближались русские вооруженные солдаты, в результате чего нам грозила опасность быть задержанными, но в последствии оказалось, что они нас не опознали о том, что мы являемся немцами, а мы воспользовавшись случаем сбежали и скрылись в лесу. При побеге наблюдатель выбился из сил и больше бежать не мог, но мы ему в этом помогали и вместе с ним пробежали 200- 300 метров, бросились в кусты, где замаскировавшись, решили передохнуть, но комары не давали нам покоя. Русские очевидно потом поняли, что мы немцы, но преследовать нас в лесу очевидно побоялись. После небольшого отдыха мы продолжали движение дальше и в пути встретили хутор, хозяйка которого бедная эстонка дала нам хлеба и воды, получив хлеб и воду, мы продолжаем двигаться на юго- запад, имея цель выйти к морю.
С 14 июля 1941 года в 5.30 на пути нашего движения встречаем крестьянина- эстонца, который в беседе с нами не советует дальше двигаться на юг и запад, так как там якобы по его словам находятся русские укрепления и их фронт. Место, где мы находимся, называется Арва, недалеко от местечка Куртна, от него недалеко озеро. Крестьянин, с которым мы встретились дал нам хлеба и шпика и мы не много закусили и готовы продолжать движение дальше, но куда не знаем, так как не имеем никаких данных о месте нахождения своих. Крестьянин посоветовал нам подождать до следующего дня на месте, а он к этому времени узнает и сообщит нам данные о расположении русских войск и месте нахождения наших.
Приняв совет крестьянина, мы целый день находились в кустах у озера, а ночью спали в куче сена. Днем все время пролетают над нами эскадрильи русских истребителей. 15 июля 1941 года пришел к нам уже знакомый крестьянин, принес нам хлеб, шпик и молоко и сообщил, что русские отходят на север. Нас волнует отсутствие карты, без которой мы не можем ориентироваться, но крестьянин нам разъяснил, что в 3 км от нас на запад проходит полевая дорога, которая километрах в десяти выходит на главную дорогу, идущую с северо- востока на юг /из Нарвы на Тарту/. Мы продолжаем двигаться по лесам и полям и доходим до главной дороги, примерно в полдень, где обозначено, что до Тарту 135 км, до Нарвы 60 км, мы находимся около Пагари. У дороги находится хутор, мы подходим к нему, хозяева которого молодой мужчина и его мать, эстонцы, приняли нас. В беседе с ними они нам рассказали, что Тарту занят немцами, мы сами наблюдаем, как по дороге едут грузовые и легковые автомашины с грузом, большинство из которых вооружены пулеметами, как видно русские держат себя очень бодро. Русские машины проходят мимо нас, а мы уже лежим в 10 метрах от дороги в сарае и за всем движением наблюдаем, надеясь, что скоро наши войска будут продвигаться по дороге на север.
Нигде нет радио, вследствие чего никаких известий о положении наших войск мы не знаем, поэтому решили остаться у крестьянина Рейнхольд Мамон 16- 18 июля в ожидании наших войск. Наблюдатель Кинурд от ранения болен и имеет большую температуру, но, несмотря на это мы продолжаем движение к Чудскому озеру, откуда хотим уехать на лодке. По убытии из хутора, где мы находились, его хозяин дал нам карту и мы 19 июля продолжаем движение к Илаке, где имеем цель переправиться в Васк- Нарва через реку и далее свернуть на запад. В Илака, некоторые мужчины в возрасте 20- 30 лет сообщают нам о том, что они нас узнали, что мы являемся немцами. 19 июля 1941 года, мы все знаки различия и пуговицы отпарываем, чтобы нас хотя бы издали не могли узнать, что мы немецкие солдаты, а снаряжение одели под пиджаки. В Илаке нам дал покушать и попить один из эстонских офицеров резерва.
Кинурд осмотрел мою рану, смазал йодом, перевязал ее и сообщил мне, что она хорошо заживает, кость не повреждена. Примерно в 20.00 идем дальше и вышли на дорогу, идущую в Васьк- Нарву, где около монастыря Куреме мы смогли еще скрыться от двух автоколонн, которые шли курсом на юг. В воскресенье, 20 июля, мы спали до 18.00 у монастыря Куреме, а после решили продолжать путь дальше, чтобы зайти в ближайший хутор и достать покушать. Мы заходим около дороги в одну зиму, где нас встретила молодая женщина, которая не много говорит по немецки, а через некоторое время в этот же дом прибыли два мужчины- крестьяне, скрывающиеся от коммунистов, вооруженные старыми винтовками и к ним имеют патроны. 21 июля 1941 года они ведут нас к себе в лес и просят обождать с ними в лесу, пока немцы придут в Васьк- Нарву. По их словам бои идут уже под Васьк- Нарвой. Мы остаемся с ними до получения точных данных о наших войсках и вечером пошли к одному леснику, который нас хорошо принял, дал возможность побриться и лечь поспать на сеновал.
22 июля 1941 года мы ожидаем известий от одного эстонца, который обещал нам принести их на сеновал, но полученные потом от него известия не внушали доверия, так как одни говорили, что Васьк- Нарва занята немцами и что немцы уже продвинулись вперед на 20 км, другие говорили, что Васьк- Нарва пока немцами не занята и что они двигаются по левой стороне реки на Нарву, вследствие чего мы решили обождать до получения более точных данных о наших войсках. Нам слышались вдали взрывы бомб и мы определяли, что это наши самолеты бомбят в юго- восточном направлении.
23 июля 1941 года, вечером, крестьяне обещали нам сообщить новости, но ничего конкретного не сообщили о том, как наши продвигаются по берегу реки на запад или по дороге на север. И так мы снова остаемся на прежнем месте, во избежание попасть в руки находящимся где- либо в пути движения или на фронте русским. Вечером, 24 июля, мы ушли от лесника в лес, чтобы его не могли заподозрить в связях с нами и в этот же вечер эстонцы нам сообщили, что Васьк- Нарва немцами пока не занята и что немцы движутся по правому берегу реки Нарва на север. 25 июля, вечером, в 21.00 мы узнали от крестьян о том, что финское радио сообщило о том, что немцы переправились на лодках через Чудское озеро с востока на запад и находятся сейчас в Торме и Мустве. Примерно, в 22.00 нас увидели русские конные патрули, но мы быстро скрылись в ближайший дом, хозяином которого был эстонец. Только мы успели скрыться в дом, как его начали обстреливать со всех сторон русские, мы убегаем в заднюю комнату и ожидаем входа русских через дверь, но те входить не решаются, мы же из- за боязни быть забросанными гранатами, посмотреть в окно побоялись и не смогли узнать, сколько человек русских окружают нас. Так как русские в дом не заходили, мы воспользовавшись их заминкой, взломали окно и через него бежали по ржи к лесу, а заметившие нас русские открыли огонь. Как только достигли леса, мы рассеялись, а потом, через час снова собрались вместе и ночевали в куче сена, близ места событий.
26 июля 1941 года, нам встречались эстонские крестьяне, бежавшие от линии фронта целыми семьями со всем добром, неся с собой, что более ценное. Мы надеемся на прорыв наших частей по шоссейной дороге со стороны Нарвы в направлении Изаку. Кинурд выбился из сил и от боли раны имел высокую температуру. Мы живем в лесу у Куремяе.